Новые термины европейской дипломатии
Читать на сайте Вестник КавказаВ материале «Принять нельзя оставить» http://vestikavkaza.com/analytics/politika/13390.html ВК рассказал о том, что реально мешает полноценному членству республик Южного Кавказа в Евросоюзе, и о том как ЕС пытается замаскировать незаинтересованность в скорейшем решении этого вопроса. «Маскировка» же эта заключается в генерировании все новых «программ сотрудничества» и даже «ассоциации». Впрочем, имитация кипучей деятельности по линии евроинтеграции успешно проводится обеими сторонами – как европейскими, так и кавказскими политиками. Уже несколько лет в прессе говорят об «ассоциированном членстве в ЕС», которое, якобы, обещано или вот-вот будет обещано тому или иному постсоветскому государству. Причем, временами об этом можно услышать даже от таких крупных еврочиновников как председатель Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозу. У политиков Украины, Молдавии или Грузии упоминание о заманчивом членстве практически не сходит и остается одним из ключевых пунктов их политических программ.
Бывает ли членство ассоциативным?
При этом еврочиновники рангом поменьше (хоть и максимально тактично) не раз разъясняли, что такого понятия, как «ассоциированное членство» в базовых документах единой Европы просто нет. «Ассоциация» в разных формах есть, а «членство», как и хрестоматийная булгаковская осетрина, бывает только «первой свежести», то есть действительное. И никакое другое.
Отдельные формы сотрудничества действительно подразумевают перспективное вступление в ЕС. Как правило, это Соглашения о стабилизации и ассоциации, которые Брюссель подписал с несколькими государствами бывшей Югославии, приближающимися к получению статуса. Но остальные «ассоциативные» договоры Евросоюза ничего подобного не предусматривают, потому с легким сердцем подписываются еврочиновниками с Тунисом, Марокко, Египтом, Израилем и даже с Палестинской автономией. Такой договор, кстати, есть и с Россией. В отношениях между Европой и постсоветскими государствами, в том числе кавказскими, можно лишь удивляться умению европейской дипломатии изобретать все новые термины. 2004 год – «Политика европейского соседства» (ENP), 2006 год – «Планы действия по проведению ENP в странах Южного Кавказа», 2009 год – «Восточное партнерство». Сейчас с подачи Испании готовится новый виток спирали, грозящей стать бесконечной – выделение (из универсального для всех европейских и кавказских республик бывшего СССР «Восточного партнерства») отдельного направления по Кавказу.
Новые надежды принесло заседание Совета министров по общим делам и внешним отношениям Евросоюза 8 декабря. Лейтмотивом сообщений СМИ по этому поводу было: «ЕС намерен начать переговоры по соглашениям об ассоциации с Арменией, Азербайджаном и Грузией». Правда, конкретная цитата из протокола заседания топ-еврочиновников звучит значительно скромнее и расплывчатее: «Совет приветствовал презентацию предложений проекта директив о переговорах относительно соглашений об ассоциации, направленных на достижение амбициозных и всеобъемлющих соглашений, идущих дальше действующих обязательств, с учетом специфических обстоятельств в каждой из стран».
Дьявол в деталях
Особо обращает на себя внимание многообещающее «амбициозные и всеобъемлющие» на фоне малозаметного «с учетом специфических обстоятельств». Недаром говорят, что дьявол скрывается в деталях, а в договорах с банками внимательно рекомендуют читать то, что написано мелким шрифтом. Видимо, именно поэтому совсем «мелким шрифтом» на следующий день, 9 декабря прошло сообщение о заявлении еврокомиссара по внешним связям и политике соседства ЕС Ферреро-Вальднер: «Эта программа не направлена на подготовку к вступлению в Евросоюз. Мы говорили об этом раньше. «Восточное партнерство» - не для этой цели. Эти соглашения направлены на расширенное экономическое сотрудничество с этими государствами». Хотя еврокомиссар в приведенной цитате имела в виду в первую очередь Украину и Молдавию, ясно, что для Кавказа полноценные европерспективы выглядят еще туманнее. Недаром тамошние СМИ призывают брать пример с Украины, «добившейся значительных успехов в процессе продвижения в Европу». На самом деле, «достижения» эти выглядят таковыми разве что для президента Ющенко, пытающегося поднять свой трехпроцентный рейтинг в канун президентских выборов.
Ассоциация вместо интеграции
Впрочем, обвинять Евросоюз в несерьезности его «ассоциативной» политики на юго-восточном направлении было бы натяжкой. Интересы у ЕС здесь есть, причем весьма разносторонние.
Во-первых, Европа будет предпринимать на Кавказе миротворческие усилия, хотя для предотвращения потока беженцев из зон потенциальных конфликтов. Но это миротворчество вряд ли будет направлено на реальное разрешение территориальных проблем – максимум, на их консервацию.
Во-вторых, вероятно, не будут сворачиваться и программы гуманитарного сотрудничества, предусмотренные документами о «партнерстве» и будущей «ассоциации». Решить проблему бедности на Кавказе они не смогут, зато смогут поддержать прозападные НПО и СМИ, ведь общественное мнение значит немало.
В-третьих, большую роль могут сыграть программы межвузовского обмена, дающие возможность выбрать в ходе стажировки наиболее способных студентов для работы в европейских НИИ и на университетских кафедрах. Фундаментальная наука даже на Западе финансируется не так щедро, как прикладные исследования, поэтому соответствующие вакансии часто заполняются учеными из развивающихся стран. Утечка мозгов – еще один неотъемлемый признак современной системы, позволяющий вывозить не только сырье, но и интеллектуальный потенциал. А те, кто вернется, станут носителями европейских ценностей. Как применить таланты таких союзников всегда можно придумать, если вспомнить, например, какую роль в демонтаже коммунистической системы сыграл стажировавшийся в Колумбийском университете Александр Яковлев, став секретарем ЦК КПСС по идеологии и ближайшим соратником Горбачева.
В-четвертых, Евросоюзу интересна «свободная торговля» с не слишком развитыми экономически странами. Они не угрожают завалить европейские рынки дешевыми и качественными продуктами высоких технологий и даже сельского хозяйства. В тоже время самому ЕС в период кризиса необходимы новые рынки сбыта. Ведь и сами кризисы при нынешней экономической системе – кризисы перепроизводства. Так что и по этому пункту никакого торможения со стороны европейцев не предвидится, скорее, наоборот.
Так или иначе не стоит винить в упомянутом «торможении» процессов евроинтеграции Кавказа (и всех постсоветских стран) лишь одну европейскую сторону. «На местах» у части населения и правящих элит тоже есть причины откладывать полноценную реализацию «европейского выбора». Но подробнее об этом в следующей статье.
Продолжение следует
Бывает ли членство ассоциативным?
При этом еврочиновники рангом поменьше (хоть и максимально тактично) не раз разъясняли, что такого понятия, как «ассоциированное членство» в базовых документах единой Европы просто нет. «Ассоциация» в разных формах есть, а «членство», как и хрестоматийная булгаковская осетрина, бывает только «первой свежести», то есть действительное. И никакое другое.
Отдельные формы сотрудничества действительно подразумевают перспективное вступление в ЕС. Как правило, это Соглашения о стабилизации и ассоциации, которые Брюссель подписал с несколькими государствами бывшей Югославии, приближающимися к получению статуса. Но остальные «ассоциативные» договоры Евросоюза ничего подобного не предусматривают, потому с легким сердцем подписываются еврочиновниками с Тунисом, Марокко, Египтом, Израилем и даже с Палестинской автономией. Такой договор, кстати, есть и с Россией. В отношениях между Европой и постсоветскими государствами, в том числе кавказскими, можно лишь удивляться умению европейской дипломатии изобретать все новые термины. 2004 год – «Политика европейского соседства» (ENP), 2006 год – «Планы действия по проведению ENP в странах Южного Кавказа», 2009 год – «Восточное партнерство». Сейчас с подачи Испании готовится новый виток спирали, грозящей стать бесконечной – выделение (из универсального для всех европейских и кавказских республик бывшего СССР «Восточного партнерства») отдельного направления по Кавказу.
Новые надежды принесло заседание Совета министров по общим делам и внешним отношениям Евросоюза 8 декабря. Лейтмотивом сообщений СМИ по этому поводу было: «ЕС намерен начать переговоры по соглашениям об ассоциации с Арменией, Азербайджаном и Грузией». Правда, конкретная цитата из протокола заседания топ-еврочиновников звучит значительно скромнее и расплывчатее: «Совет приветствовал презентацию предложений проекта директив о переговорах относительно соглашений об ассоциации, направленных на достижение амбициозных и всеобъемлющих соглашений, идущих дальше действующих обязательств, с учетом специфических обстоятельств в каждой из стран».
Дьявол в деталях
Особо обращает на себя внимание многообещающее «амбициозные и всеобъемлющие» на фоне малозаметного «с учетом специфических обстоятельств». Недаром говорят, что дьявол скрывается в деталях, а в договорах с банками внимательно рекомендуют читать то, что написано мелким шрифтом. Видимо, именно поэтому совсем «мелким шрифтом» на следующий день, 9 декабря прошло сообщение о заявлении еврокомиссара по внешним связям и политике соседства ЕС Ферреро-Вальднер: «Эта программа не направлена на подготовку к вступлению в Евросоюз. Мы говорили об этом раньше. «Восточное партнерство» - не для этой цели. Эти соглашения направлены на расширенное экономическое сотрудничество с этими государствами». Хотя еврокомиссар в приведенной цитате имела в виду в первую очередь Украину и Молдавию, ясно, что для Кавказа полноценные европерспективы выглядят еще туманнее. Недаром тамошние СМИ призывают брать пример с Украины, «добившейся значительных успехов в процессе продвижения в Европу». На самом деле, «достижения» эти выглядят таковыми разве что для президента Ющенко, пытающегося поднять свой трехпроцентный рейтинг в канун президентских выборов.
Ассоциация вместо интеграции
Впрочем, обвинять Евросоюз в несерьезности его «ассоциативной» политики на юго-восточном направлении было бы натяжкой. Интересы у ЕС здесь есть, причем весьма разносторонние.
Во-первых, Европа будет предпринимать на Кавказе миротворческие усилия, хотя для предотвращения потока беженцев из зон потенциальных конфликтов. Но это миротворчество вряд ли будет направлено на реальное разрешение территориальных проблем – максимум, на их консервацию.
Во-вторых, вероятно, не будут сворачиваться и программы гуманитарного сотрудничества, предусмотренные документами о «партнерстве» и будущей «ассоциации». Решить проблему бедности на Кавказе они не смогут, зато смогут поддержать прозападные НПО и СМИ, ведь общественное мнение значит немало.
В-третьих, большую роль могут сыграть программы межвузовского обмена, дающие возможность выбрать в ходе стажировки наиболее способных студентов для работы в европейских НИИ и на университетских кафедрах. Фундаментальная наука даже на Западе финансируется не так щедро, как прикладные исследования, поэтому соответствующие вакансии часто заполняются учеными из развивающихся стран. Утечка мозгов – еще один неотъемлемый признак современной системы, позволяющий вывозить не только сырье, но и интеллектуальный потенциал. А те, кто вернется, станут носителями европейских ценностей. Как применить таланты таких союзников всегда можно придумать, если вспомнить, например, какую роль в демонтаже коммунистической системы сыграл стажировавшийся в Колумбийском университете Александр Яковлев, став секретарем ЦК КПСС по идеологии и ближайшим соратником Горбачева.
В-четвертых, Евросоюзу интересна «свободная торговля» с не слишком развитыми экономически странами. Они не угрожают завалить европейские рынки дешевыми и качественными продуктами высоких технологий и даже сельского хозяйства. В тоже время самому ЕС в период кризиса необходимы новые рынки сбыта. Ведь и сами кризисы при нынешней экономической системе – кризисы перепроизводства. Так что и по этому пункту никакого торможения со стороны европейцев не предвидится, скорее, наоборот.
Так или иначе не стоит винить в упомянутом «торможении» процессов евроинтеграции Кавказа (и всех постсоветских стран) лишь одну европейскую сторону. «На местах» у части населения и правящих элит тоже есть причины откладывать полноценную реализацию «европейского выбора». Но подробнее об этом в следующей статье.
Продолжение следует