Армен Джигарханян: "Победа – это, если два конфликтующих человека договорились, попросили, уговорили друг друга"

Гость рубрики "Право слово" - Армен Джигарханян.

- Армен Борисович, мы в гостях у вас в театре. Как земляка, должен вас спросить, кавказский репертуар есть в театре Армена Джигарханяна?

- Поверьте, кого бы я ни играл, я все равно армянин. Хоть на русском языке, на французском, на английском. Все равно я армянин. Биологически я армянин, на этом генетика построена. Хочу я, не хочу. Я могу вообще выключить и сказать, что я буду играть Людовика, француза. Это ерунда! Все это разговоры. Все равно это будет армянский Людовик. Это так. Причем там хоть носы клей, хоть бакенбарды клей, все равно это не имеет значения. Потому что там есть суть. Вот поэтому генетика. Тогда я все равно, если тем более это проблема, которую я хочу вам рассказать, то я все вам расскажу по-армянски. По-осетински, как хотите, но все равно там проблема.

- Сейчас ваш коллега, режиссер и актер Анатолий Дзиваев в Осетии работает над очень интересным кинопроектом "Тили и Толи". В нем о межнациональном, осетино-грузинском сюжете идет речь, когда между двумя друзьями - стариками вдруг провели государственную границу, и они не могут понять, как это так. Вы наверняка знакомы с этим проектом.

- Хороший вопрос.

- Но есть мнение, что такие сложные темы трудно затрагивать и в кино, и в театре.

- Нет. Был великий армянский поэт Ованес Туманян, а еще он был великим человеком. Он садился на лошадь и ехал туда, потому что два человека, иногда оба армянина или азербайджанец и армянин, ругались из-за нехватки воды в арыке, потому что этот воду не пустил, а этот сюда повел. И надо было этот конфликт поправить. Потому что хуже всего, когда люди решают силой. Мы же с вами знаем, важно договориться.

- А кто, напротив, не хочет договариваться, тот силой решает, и получается снежный ком проблем.

- Да. И вот тогда появляется мудрый Ованес Туманян, который говорит: "Ребята, лучше давайте так: эту часть воды я помогу тебе направить, а эту ты помоги. Вода тут пойдет, а потом пойдет сюда". То есть, мы рассчитываем на умных людей. И мы с вами это видим каждый день. На наших глазах происходят события. Самый легкий и самый страшный вариант – это если начинают воевать. И с позиции силы – это хуже, это уже проверено в жизни. Нации, народы гибли из-за этого.

- Это не решает проблему, только усложняет.

- И этого не может быть. Потому что… у Бернарда Шоу была хорошая фраза: "Вы наделены даром членораздельной речи". Это надо использовать, а не по голове бутылкой ударил и вроде победил. Это неправда. Это не победа. Победа – это если мы договорились, попросили, уговорили друг друга. Лучше давайте попробуем так сделать. Потому что самое простое – будем стрелять друг в друга. Ну, и что дальше? Это очень трудный вопрос. Поэтому люди до сих пор не могут выработать какую-то единую формулу. Мы все время рассчитываем на умных людей, которые одну-две ночи не поспят спокойно, посидят, подумают, посчитают. Моя мама говорила: "Возьми карандаш и все запиши". Обязательно. Иначе, нет, иначе побежали и… Мы с вами много, к сожалению, увидели страшных проявлений. Мы зададим вопрос: а что, они глупые были? Да! Но это трудный вопрос, трудный. Я думаю, очень трудный вопрос. Поэтому эта проблема даже на уровне быта. Мы кушаем эти обеды, а они эти обеды. Сначала это прекрасно, нежно и так далее, но рано или поздно… У того же Ованэса Туманяна есть баллада "Капля меда" - великая история, как едет после охоты человек со своей собакой, а по пути обращается к местному жителю: "Чтобы добраться до дома, набери мне банку меда". И когда он наливает ему мед, его капля упала на землю. И тогда кошка этого хозяина прыгнула туда, чтобы лизнуть, а собака, которая у охотника была, набросилась на эту кошку, задавила. Этот хозяин взял камень и убил собаку. А хозяина собаки это, естественно, возмутило… И началась война.

- Из-за капли меда.

-Конечно. Я бездарно рассказал сейчас, но эта история потрясающая.

- Потрясающе рассказали. Если говорить о кавказском человеке, как вы считаете, есть какая-то общая культура у кавказцев, понимание друг друга с полуслова, с полувзгляда?

- Я тогда должен задать вам вопрос. На каком языке мы будем говорить? Вот я армянин, знаю армянский язык. А мне надо поговорить с азербайджанцем.

- Можно использовать русский язык.

- Видите, какой вы хитренький.

- Президенты говорят до сих пор на русском между собой.

- Нет, солнце мое, нет. Переводчик есть. Это важно. У меня были друзья хорошие, которые были переводчиками, и они говорили, что одна запятая может решить большие проблемы. Это трудный вопрос, поэтому придумывают не язык, а суть. Тогда мы ищем… Вот сейчас, я вам задаю вопрос: президент России говорит с президентом Украины на каком языке?

- Думаю, что все-таки на русском.

- Но он украинец же. А вдруг он не знает русский?

- Мне бы хотелось, чтобы они говорили на русском языке. Потому что все из одной страны.

- Я думаю, что есть нюансы. Вот я армянин по национальности.

- Я осетин.

- Мне часто задают вопрос: на каком языке ты думаешь? Не могу окончательно сказать, у меня ощущение, что я думаю по-русски. Так мне кажется. А мы с вами знаем, сколько нюансов. Мы только что говорили о переводчиках. А сколько нюансов, которые чуть громче, чуть тише, чуть налево, чуть направо. Это и есть суть дипломатии – найти точное определение, чего мы добиваемся. И я думаю, что такие хитрые люди на этом строят свою политику.

- Как сказать это, как перевести.

- Я был свидетелем, когда переводчик что-то говорил, а оказалось, что тот, которого он переводил, язык знает не хуже, поэтому вносит поправку. "Вы, - говорит, - неправильно сказали. Я имею в виду вот это". Это сложный мир, сложный. Поэтому мы с вами просим, хотим, утверждаем, чтобы мы договорились обязательно. Да, с уступками. Да, мы кебаб любим, а эти любят плов, но тут можно договориться. И надо на этом договориться. Я не ошибусь, если скажу, что искусство имеет тоже большое значение, на каком языке это рассказать. Да, я знаю, что армяне – христиане, а азербайджанцы – мусульмане. Но это же не может быть способом воевать друг с другом.

- Это вообще не повод для ссоры. Это наоборот повод к сближению, осмыслению единых путей к Богу.

- Конечно. Но есть же неучи и "добрые люди", которые на этом…

- Строят свои замыслы.

- Поэтому, нет, я думаю, что самое славное и самое важное, чтобы мы хотели не умирать, а жить, тогда мы будем понимать про это. Если это мой ребенок, мой внук, поэтому я буду думать, как им помочь. Я думаю, что это очень важно.

- А ментально вы советский человек?

- Советский – это какой?

- Это интернационалист, во-первых…

- Не очень понимаю, честно говорю вам. Не знаю. Я не могу слово найти точное. Если у меня в основе моего сердца добро, желание помочь, вытащить из грязи, из воды – это интернационалист, не знаю, как назвать. Но если я хочу тем самым поставить кого-то на колени, думаю, это хуже. Так что в любом случае, самое важное – договориться. Говорю ответственно об этом.

- Поэтому, наверное, Господь и дал человеку членораздельную речь, как заметил Шоу.

- Вот и все. Для того, чтобы договориться.

- Напоследок. Секрет вашего жизнелюбия? Вы очень активный человек. Вы с утра до вечера заняты.

-Я думаю, секрет в любви. Я люблю то дело, которым я занимаюсь. Я люблю тех людей, с которыми я работаю, общаюсь. Опять-таки я вижу много разных вещей, которые… Мне уже много лет, и я уже много понял в жизни. В нашем деле, в актерском деле, очень важно… Я опытный, 60 лет я в театре. Меня учили: а попробуй иначе. Ты хорошо говоришь и хорошо показываешь, а давай попробуем вот оттуда зайти. И так мы можем определить огромное количество нюансов. Знаете, я очень люблю умных людей. И умный человек сказал про один из законов юриспруденции: улик так много, что их недостаточно.

- Гениальная фраза!

- Потрясающая.

(Фрагмент беседы с Арменом Джигарханяном. Полная версия беседы - на видео.)