Каха Габуния: «Все опять идет к насаждению советской системы зубрежки»

Среди реформ, проведенных командой Саакашвили с 2004 года, наиболее спорной и чувствительной для общества оказалась реформа системы образования – высшей и средней школы. В этой сфере, как ни в какой другой, проявилось извечное противоречие между благими целями реформаторов и трудностью, а порой и невозможностью их достижения в условиях сопротивления традиционно консервативной части социума. Причем образование – как раз то направление, где реформаторам всех стран и народов приходится затрагивать самые чувствительные струны национальной идентичности. Реформа, касающаяся детей и будущего поколения, по определению не могла пройти без эмоциональных всплесков и бурного сопротивления неизведанному со стороны родителей, учителей, профессуры, опасающихся слишком быстрых перемен и экспериментов, неизбежных при глубоких реформах.

Именно при реформировании системы образования команда Саакашвили допустила несколько серьезных ошибок. Главная неудача – недоверие общества, уставшего и возмущенного постоянным шараханьем из одной крайности в другую и бесконечной сменой кадров в Министерстве просвещения. Причем каждый новый министр начинал с «чистого листа», порой кардинально меняя вектор преобразований. В результате, сегодня из всего комплекса реформ положительно воспринимается только введение общенационального экзамена при поступлении вуз, вроде российского ЕГЭ. По всем другим вопросам среди специалистов не стихают споры, причем порой еще более запутывающие ситуацию и раздражающие всех, кто в этой сфере желал бы установления стабильности, прозрачности и единых правил игры.

О причинах неудачи реформы системы просвещения в интервью ВК рассуждает доктор филологических наук, профессор Каха Габуния:

- Каха Арчилович, как вы оцениваете направление и главные ориентиры реформы, начавшейся с 2004 года в сфере образования?

- Первый министр просвещения в правительстве Михаила Саакашвили Александр Ломая (сейчас занимает пост посла Грузии при ООН, – ВК) начал движение в правильном направлении. Его принципиальная позиция и главная цель выражалась в стремлении к децентрализации. Кроме того, Ломая считал, что должна произойти деидеологизация школы и ее освобождение от советского наследия именно в смысле отказа от стереотипности и зашоренности. Действительно, при нем школа освободилась от давления сверху, то есть навязывания идеологических схем со стороны власти. Ломая пошел по пути децентрализации системы управления школой. Был взят общий курс на политику «ориентации на школьника». Что имелось виду? Советская школа давала готовые знания. Были учебники и предмет надо было выучить от А до Я. В том и состоял смысл учебного процесса. А реформаторы решили ориентироваться не на знания, а навыки. Они считали и считают: главное, чтобы ученик умел рассуждать, мыслить, оценивать, в том числе критически оценивать. А сами знания должны быть вспомогательной функцией в этом процессе. По мере взросления человек проходит несколько этапов познания и развития интеллекта. От простого к сложному. Анализ – более поздний и сложный этап. Министерство при этом применило «методику Блюма», которая воспитывает в школьнике, в первую очередь, именно навык к мышлению, креативности и восприимчивости к новшествам. Это был фундаментальный поворот и очень серьезное нововведение. Причем именно концептуальное, то есть меняющее всю суть системы.
Конкретный пример - единая программа для средних школ отменена. Вместо нее введен Curriculum (лат: краткие сведения о жизни, - ВК) с описанием общих целей учебного процесса. Разница огромная: школьная программа предписывала, например, что ученик должен знать «Преступление и наказание» Достоевского. Акцент делался на статичное знание. Вот расскажет ученик, почему и как Раскольников убил старуху, и ему ставят «отлично». А Curriculum настаивает на способности анализировать и обобщать. Я лично обеими руками «за». Но очень поспешили. Реформа системы образования вообще не терпит быстроты и чрезмерной поспешности. Я хорошо знаком с тем, как реформа проводилась в прибалтийских государствах. Там было все то же самое: и ориентация на школьника, и децентрализация, и деидеологизация, и Curriculum вместо программ и так далее. Но в тех странах действовали более осмотрительно: поэтапно и с учетом реальностей. А у нас новые правила начали внедрять сразу на трех разных уровнях: начальном, седьмом и выпускном. Спешили, хотели побыстрее «покрыть» всю школу. Ведь если бы начали с первого класса, тогда пришлось бы ждать лет 12, а наши реформаторы ждать не любят. Они хотели быстрого и эффектного результата как и в случае с общенациональным экзаменом. 12 ждать не хотели, стремились всего достичь всего за 3 года.

- В чем же была главная ошибка?

- В том, что не учли фактор педагога. Можно создать великолепный Curriculum, написать на его основе блестящий учебник, но как быть, если десятки тысяч учителей обучены по старой методике? Все они прошли через советскую школу и советскую методику обучения. Школ в Грузии несколько тысяч. В нескольких десятках школ осуществляли пилотные программы. Однако пилотные проекты закончились, надо переходить к внедрению новшеств. А в бюджете не оказалось необходимых средств. В первую очередь для подготовки учителей. Одна тысяча учителей подготовлена в пилотных школах, но что делать с остальными десятками тысяч? Ведь всего учителей у нас больше 70 тысяч?! Этот недостаток проявил себя очень быстро.
Этим воспользовались контрреформаторы нового министра Дмитрия Шашкина (Шашкин переведен на пост министра просвещения в 2010 году с должности министра по исполнению наказаний и пробации, – ВК) и все опять идет к насаждению советской системы зубрежки. То есть контрреформаторы воспользовались просчетами Ломая и «выплеснули вместе с водой ребенка». Никто этого прямо не скажет и открыто не признается, но ведь очевидно: был курс на децентрализацию, то есть создание школьных попечительских советов, которые выбирали директора. Новый министр отменил это правило. Вновь создается строго централизованная школа. Но ведь такой подход категорически исключает ориентацию на западные стандарты в этой сфере.
Шашкин ввел институт «школьного полицейского», что также категорически противоречит западному опыту. Если мы действительно хотим интегрироваться с Западом, в том числе в данной сфере, то должны мыслить теми же категориями, что и западные демократии. Сторонники такого поворота назад говорят, что мы пока к тем стандартам не готовы. То есть, мы пока к революции не готовы и диктатура необходима. В школе такой подход уже реализуется. При этом утверждается, что установление жесткого контроля над школой привело к повышению дисциплины и дети больше не прогуливают уроки. Да, не прогуливают. Но как это связано с улучшением самого процесса обучения? Школьный полицейский получил право контролировать даже самого директора. Это категорически неприемлемо.
Откат идет и по всем другим направлениям. Например, согласно реформам Ломая, школы имели возможность выбирать учебники. От этого сейчас тоже отказываются. Министерство просвещения вернуло себе прерогативу назначать учебники, по которым учатся дети. Это означает, что ориентация - вновь на статичное знание и зубрежку, а не творчество и креатив.
Словом, контрреформаторы воспользовались ошибками реформаторов и поворачивают назад, отказываясь и от всего позитивного, что было достигнуто реформами Ломая.

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram