Рост расходов жителей России на продукты в четыре раза опережает увеличение реальных располагаемых населением доходов. Эксперты рабочей группы по агропромышленному комплексу Общественной палаты посчитали, что с июля 2010 года по июль 2013 года расходы на продовольствие в России возросли на 43%, за последний год - на 8%. Предлогом для повышения розничных цен на продовольствие, как правило, становились неблагоприятные погодные условия, которые приводили к снижению урожая, дефициту кормов и так далее. Однако если оптовые цены впоследствии стабилизировались, то розничные еще ни разу не возвращались на прежний уровень. Сейчас розничные цены находятся на своем пике, несмотря на либерализацию торговли и вступление России в ВТО. За первое полугодие 2013 года к аналогичному периоду 2012 года цена, на молоко выросла на 12%, на картошку - на 55%, на хлеб - на 20%.
Как пояснил президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский, «конкурентная среда недоразвита, и это сказывается на ценообразовании. Это и стоимость администрирования, которое в десятки раз обходится дороже всему рынку и всем производителям, чем нашим конкурентам. Это и вектор экономической государственной политики, который направлен на пополнение бюджета, а не на регулирование межотраслевых пропорций. Это и институт формирования себестоимости чрезмерно высокой. Это и уровень коррупции, естественно, который приходится «оплачивать» в стоимости ресурсов, в стоимости инвестиционных проектов, на всех «этажах» экономических затрат. Это и эффективность менеджмента, которая тоже недостаточна и на самом деле сказывается на себестоимости продукции. В конечном счете это выливается в то, что за всю эту повышенную себестоимость продукции, которую мы «вбрасываем» в рынок, приходится расплачиваться потребителю. Наказан именно потребитель».
По мнению Злочевского, «потребителя секут экономической плеткой, а ответить он может только уровнем покупательной способности. При этом уровень покупательной способности – это прямой вектор развития экономики. Чем ниже уровень покупательной способности потребителя, тем, соответственно, больше недоразвивается экономика. Вот мы и падаем».
Отвечая на вопрос о том, как это выглядит в физических величинах, Злочевский привел пример на сопоставлении ценообразования по хлебу: «В 2008 году был мировой продовольственный кризис, у нас росли цены на зерно, что послужило поводом для вздутия цен на хлеб, и они выросли за сезон на 6 рублей за килограмм, это за один год буквально. Тогда уровень цен с 20 до 26 рублей вырос. Это за килограмм социальных сортов хлеба в 2008 году. Цены на зерно тогда достигали 9,5 тыс. рублей, это был пик 2008 года.
В 2009 году цены на зерно обвалились до 3 тыс. рублей за тонну. С 9,5 до 3 тыс. рублей. Казалось бы, потребитель должен выиграть от этого. Ничего подобного – цены на хлеб не упали ни на копейку. Они продолжали расти до нынешнего уровня. Цены на хлебную корзину растут до 20% рост за сезон.
В этом году мы пережили опять пик цен на зерно. Они достигали 11,5 тыс. рублей уже за тонну. Но при этом пик состоялся в феврале.
На текущий момент цены уже опустились до 6,5 тыс. рублей за тонну, и по уровню цен ниже старта прошлого сезона, то есть они меньше, чем год назад. При этом цены на хлеб падать вообще не собираются. Сейчас стоимость хлеба социальных сортов приближается к 40 рублям за килограмм.
Все это, конечно, совсем не радует рядового потребителя. Понятно, что есть узкая прослойка, которая может себе позволить такое ценообразование, уровень доходов позволяет. Но это для массового потребителя это, конечно, крайне болезненный процесс. И этот болезненный процесс с тем уровнем расходов, которые приходится тратить массовому потребителю на продовольственные товары, он вообще уничтожает практически покупательную способность по промышленным товарам в промышленной сфере. Этот процесс приводит именно к этому. Отсюда, соответственно, и движок локомотива экономического развития».