Вестник Кавказа

Молодежная Грузия

Георгий Калатозишвили, Тбилиси
Недавно одна из солидных неправительственных организаций провела разностороннее исследование во всех структурах власти Грузии. Наиболее интересными оказались данные о среднем возрасте грузинских чиновников – 28 лет. Причем изучались не только правительство и парламент, но весь бюрократический класс страны, то есть состав всех административных структур как в столице, так и в регионах. Результат поверг многих в шок. Получается, что страной управляет молодежь. А как же люди хотя бы 40-45 летнего возраста, не говоря о тех, кто постарше? Их попросту нет во властной вертикали, представительных органах и в среде мелкого чиновничества. Да и министры с депутатами ненамного старше - средний возраст 32 года.

Речь идет не только о бюрократии и должностных лицах высшего звена. Возьмем шире - социальную категорию, называемую истеблишментом или элитой. Среди успешных бизнесменов, менеджеров, руководителей вузов, экспертов и журналистов почти нет людей старше 40 лет.

Проблема гендерного равноправия существует во всех обществах, но в Грузии дисбаланс представительства в общественных и государственных институтах разных возрастных категорий настолько заметен, что некоторые уже говорят об определенной социальной деформации, у которой, естественно, свои причины и предпосылки.

Принято считать, что этот социальный процесс берет начало в «революции роз» 2003 года, когда Грузия получила самого молодого в мире президента. Михаилу Саакашвили в тот момент было 36 лет. Его настоящей революцией стала полная смена элит и омолаживание кадров во всех сферах. Молодому президенту и его столь же молодой команде комфортнее работать с бюрократией своего же поколения.

Как часто бывает в сложных социально-политических процессах, итог оказался неоднозначным. С одной стороны, плеяда, пришедшая к власти на волне уличного протеста, увеличила бюджет в 8 раз (с 500 млн дол. до 4 млрд), провела сложнейшие реформы по всем направлениям. С другой стороны, молодежный радикализм мало задумывался о «цене» и последствиях. Как итог, социальный взрыв ноября 2007 года, когда президент был вынужден ввести в стране чрезвычайное положение. Да и пятидневная война, по большому счету, результат молодежного радикализма, эмоциональности и неопытности.

А ведь политика как раз та сфера деятельности, где знание и профессионализм приходят только с опытом. Научится этому в школе или вузе, даже при самых блестящих способностях и прилежности, невозможно. Политических вундеркиндов (в отличие от вундеркиндов - генералов, ученых и т.д.) почти не бывает. Если и есть исключения, то весь правящий класс из таких исключений состоять не может.

Но как такое могло случиться в Грузии - в, казалось бы, патриархальной кавказской стране с безусловным приоритетом семейных ценностей, то есть беспрекословного уважения к старшим? Ответ прост: семейные ценности никуда не исчезли. Семья, состоящая из трех поколений до сих пор нерушима. Но оказалось, что семейные ценности вовсе необязательно экстраполируются на общественно-политическую жизнь, а при сочетании определенных факторов вообще теряют возможность влияния на социальные процессы.

«Омоложение» грузинской элиты началось вовсе не с 2004 года: процесс запустил еще многолетний руководитель страны Эдуард Шеварднадзе. Придя к власти после военного переворота 1992 года (а любой переворот, война или революция, как известно, сублимация в первую очередь молодежной энергии), Шеварднадзе стал возвышать и продвигать во всех институтах именно ту социальную группу, которая могла обеспечить ему легитимность в новую, посткоммунистичесскую эпоху. Абсолютное большинство членов команды нынешнего грузинского лидера появилось на политической сцене благодаря Шеварднадзе.

И тут возникает главный вопрос: многоопытный политик не ошибся в оценке силы и возможностей этой генерации, но почему именно она обладала пассионарной энергией, способной сначала легитимизировать власть политического старца, а затем и смести его с властного олимпа, когда бывший благодетель стал для нее обузой? Чтобы ответить на этот вопрос, надо присмотреться к команде Саакашвили, учитывая не только возраст, но и иные, еще более важные социальные факторы.

Упомянутую плеяду объединяет не столько возраст. Все ее представители - выходцы из особого социального слоя, сформировавшегося во второй половине 1970-х и начале 1980-х. Это столичная «золотая молодежь», выросшая в семьях советской номенклатуры приснопамятной брежневской эпохи с ее лживостью, социальной демагогией и всеохватным снобизмом.

Михаил Саакашвили – типичный представитель поколения, ненавидящего коммунистический режим. Эти молодые люди постигали жизнь в эпоху, когда видеомагнитофон или джинсы Levi,s считались признаком социального превосходства. Они, конечно, всё имели, учились в самых престижных вузах, но хотели гораздо большего. Ездили на границу с Турцией, чтобы посмотреть по турецкому телевидению матч Кубка европейских чемпионов, угоняли на Запад самолеты (как 18 ноября 1983 года), ночами напролет слушали Led Zeppelin и Pink Floyd, не отказывая при этом себе ни в чем, обостряющим чувства.

Именно эта прослойка «элитной молодежи» брежневского застоя и пришла к власти в Грузии в результате «революции роз». Отсюда ее самоуверенность, абсолютная непримиримость в процессе вестернизации и инстинктивное неприятие России как наследницы ненавистного СССР. Все остальное, в том деформация в социальном представительстве разных возрастных категорий и так далее – лишь следствие (а не причина, как кажется на первый взгляд) прихода в Грузии к власти наиболее пассионарной социальной группы, зародившейся в ту далекую и внешне спокойную эпоху. При этом социальные процессы редко бывают однозначны: ни одна другая социальная группа не была способна совершить то, что совершила команда Саакашвили, изменив Грузию до неузнаваемости. Сегодня она не лучше и не хуже. Она просто другая.
25980 просмотров