Зарплата грузинского министра

В романе живого классика грузинской литературы Чабуа Амиреджибы «Дата Туташхия» один из героев говорит: «Нет такой зарплаты, которой хватило бы человеку. Человека должно хватить на зарплату». Тот персонаж – Мушни Зарандия – госслужащий. Точнее, высокопоставленный сотрудник имперской жандармерии. Он имеет в виду, что небольшой размер денежного довольствия не может подталкивать честного человека к взяточничеству. С другой стороны, огромные зарплаты тоже ведь не гарантия – лишних денег не бывает.

Президент Саакашвили и его команда, придя к власти, решили совместить обе составляющих: с одной стороны они объявили беспощадную борьбу с коррупцией, а с другой, значительно повысили зарплаты госслужащим. В том числе высшему звену – министрам, их заместителям и главам департаментов. Если в 2003 году, в конце эпохи правления Шеварднадзе, зарплата министра была всего лишь 160 лари (около 100 дол.) в месяц, то уже с 2004 года выросла до 3 540 Лари (2170 дол.). Однако на самом деле, ежемесячный доход министра был гораздо больше.

Дело в том, что руководители ведомств имели право ежемесячно, а то и по нескольку раз в месяц выписывать всем работникам, в том числе самим себе, премии, достигающие размера зарплаты. Таким образом, например, ежемесячный доход премьер-министра Ники Гилаури составлял 12 679 лари (7778 дол.), госминистра по евроатлантичесской интеграции, Георгия Барамидзе – 10 200 лари (6257 дол.) и так далее. Судя по всему, президент Саакашвили склонялся к мнению, что значительный доход – важный и необходимый предохранитель от искушения использовать служебное положение в целях обогащения. Но ведь «розовые революционеры» пришли к власти на волне социального недовольства населения, а «простой народ» как-то не понял разницы между коррупцией и «легальными сверхдоходами», тем более на фоне своего плачевного состояния.

Социальное неравенство, вернее ощущение социальной несправедливости и подспудное недовольство «шикующей элитой» было одним из важнейших ресурсов миллиардера Бидзины Иванишвили в ходе предвыборной борьбы. На самом деле, здесь нет никакого парадокса, поскольку грузинский социум различает бизнесмена и чиновника, даже если первый ворочает миллиардами и живет во дворце стоимостью в 200 млн дол., а чиновник «всего лишь» получает высокую зарплату и огромные по местным меркам премии.

Для выполнения предвыборных обещаний и наведения порядка в этой сфере, премьер Иванишвили распорядился «сократить ежемесячный доход министров на 12%». Казалось, решение простое и не требующее дополнительных комментариев, однако на деле, вот уже несколько дней, политологи, эксперты, представители правящей коалиции и оппозиции спорят о том, понизились ли зарплаты министров, или наоборот выросли, и насколько власти сдержали обещание «одернуть чиновничество».

Дело в том, что отныне министры правительства будут получать 6300 лари (3865 дол.). Разумеется, это гораздо больше ежемесячного оклада министра в администрации президента Саакашвили. Как же можно говорить о сокращении? Оказывается, то же распоряжение премьера запрещает выдачу премий чаще, чем раз в год. Причем премироваться отныне должны не все сотрудники министерства, начиная с министра, а лишь особо отличившиеся на работе. Получается, что не зарплата, а реальный доход министров действительно сокращается на 12%, а ежемесячные премии просто включены в зарплату. Но если учесть, что в стране продолжается дефляция, то доход высокопоставленных чиновников уменьшается лишь на 9-9,5%.

Все эти цифры мало о чем говорят, если их не сопоставить с уровнем средней зарплаты в стране. К концу 2012 года она составила около 800 лари (490 дол.). Причем как в государственном, так и в частном секторе. Экономисты утверждают, по сравнению с ВВП на душу населения (чуть больше 4350 дол.) 800 лари довольно высокий оклад. В странах с аналогичным ВВП на душу населения он даже ниже. Но проблема Грузии – катастрофический уровень безработицы, достигающий в некоторых регионах 50-60%.

Лидеры правящей коалиции призывают население «с пониманием отнестись» к решению о включении премий в зарплату министров. Иначе, если бы просто запретили прежнюю практику выдачи премий (именно она вызывала наибольшее недовольство населения) получилось бы, что зарплата снизилась наполовину. Разумеется, на зарплату в 2170 дол. жить можно, причем весьма неплохо. Но поскольку речь идет не только о министрах, но обо всех госслужащих, которые отныне не смогут регулярно получать фантастические премии, сокращение зарплаты могло сказаться на их мотивации. Более того, они могли воспринять такое сокращение как определенное «внутреннее оправдание» креативного поиска иных путей и возможностей сохранения прежнего уровня доходов.

Так искусно новые власти сумели сочетать выполнение своих обещаний с сохранением системы финансового стимулирования чиновников среднего и высшего звена, тем самым согласившись с тем, что хотя человека «должно хватить на зарплату», но одной жесткостью и репрессиями бороться с коррупцией невозможно. Причем антикоррупционная тактика новых властей мало отличается от линии команды Саакашвили: почти еженедельно в разных регионах берут под стражу чиновников, уличенных в злостном использовании служебных положений. А в Чохатаурском районе, арест сотрудников местной администрации вылился в шоу, похожее на те, которые устраивались «революционерами» в 2004-2005 годах. Судя по всему, силовики Иванишвили посчитали, что воспитательное значение таких шоу не теряет актуальности в Грузии и после смены власти. Впрочем, если отрешится от постоянных сравнений политического стиля Саакашвили и Иванишвили, очевидно, что борьба с коррупцией в Грузии, с учетом кавказской специфики и местных социальных особенностей, задача не одного поколения политиков.