МУЗА ПЕЧАЛИ

Молчат ли музы во время войны и политического противостояния? Грузинские художники доказывают, что в эпоху великих потрясений искусство может стать источником вдохновения и катарсиса для целого общества.

Давно в Тбилиси не было такого столпотворения у Театра оперы и балета, где проходил творческий вечер композитора Георгия Канчели. «Наш Гия Канчели» - так с гордостью и любовью говорят о нем грузины, причем не только меломаны, преклоняясь перед неисчерпаемым талантом маэстро. Каждый приезд Канчели на родину, каждое исполнение его творений, становится общественным событием и праздником.

Так было и в минувшую субботу, когда в оперном театре прозвучало три сравнительно новых произведения - «Колыбельная солнцу» для хора и ударных инструментов; «Вальс–бостон» для фортепиано и струнного оркестра, и «Стикс» (альт, хор и оркестр) - произведение, которое многие специалисты и любители музыки называют музыкальным шедевром.

«Колыбельная солнцу» написана в прошлом году по заказу восьмого музыкального симпозиума, состоявшегося в Копенгагене в рамках тематического проекта «Песни о солнце» и посвящена театральному режиссеру Роберту Стуруа, с которым композитора связывают десятилетия дружбы и творческого сотрудничества.

«Я большую часть жизни провел в солнечной стране. Но сейчас, живя в Бельгии, стал чувствительнее к солнцу, скрытому облаками. Вот и появилось у меня почти детское желание, спеть солнцу колыбельную», - говорит Канчели.

Во время исполнения капелла произнесла слово «солнце» на 27 языках. В том числе на абхазском, осетинском, армянском, азербайджанском, грузинском и русском.

«Вальс-бостон», созданный по заказу Штутгартского камерного оркестра, Гия Канчели посвятил своей жене: «Вдруг я понял, что с ней никогда не танцевал».

Кульминацией вечера стало исполнение «Стикса», созданного в 1999 году по заказу нидерландского фонда Эдуарда Ван Бейнума для альта, капеллы и оркестра.

Причем события на вечере развивались драматически. Для исполнения партии альта в «Стиксе» из Лондона прибыл известный альтист Максим Ризанов. Однако во время игры на альте лопнула струна. Ризанов извинился перед дирижером Никой Меманишвили, крикнул в зал: «Струна!» и удалился в кулисы. На сцену вышел Гия Канчели, который сказал, что «Стикс» – реквием по ушедшим друзьям. «Чем больше времени отдаляет меня от них, тем больше печали и тем чаще хочется вспомнить любимых людей», - печально произнес композитор. В это время альтист вернулся на сцену и начал исполнение произведения с самого начала. При этом хор произносил имена композиторов, с которыми дружил Канчели, как бы взывая к их душам.

Публика долго не отпускала Гию Канчели и его коллег, благодаря бурными овациями за бессмертные творения, привносящие в души успокоение и сострадание.