Вестник Кавказа

МЫ ДО ТЕХ ПОР ЛЮДИ, ПОКА ХОТИМ БЫТЬ ЛУЧШЕ

Мария Сидельникова

Сижу в холе Государственного музея Пушкина в ожидании прихода Акима Салбиева. Вдруг в дверях появляется мужчина небольшого роста с копной вьющихся волос, в майке кислотно-зеленого цвета, серенькой толстовке с капюшоном. Кто бы мог подумать, что это и есть художественный руководитель музея! Он чинно раскланивается с сотрудниками и провожает меня в свой кабинет по узким коридорам, заставленными вещами, еще помнящими прикосновение руки гения отечественной поэзии. В кабинете тихо и уютно. На столе стоит лампа XIX века. Он гладит ее. Пришел хозяин. Садясь за стол, он как-то затихает и настраивается на философский лад.

- Вы реализуете себя в различных проектах. Какие работы считаете своим наивысшим достижением?

- Думаю, это моя последняя художественная картина «Одиннадцать писем к Богу». До этого у меня было очень много жанровых фильмов - «Короткая игра в рэкет» (первый фильм о киднеппинге, снятый в Советском Союзе), мелодрамы, рождественский фильм «Ищу невесту без приданного». Фильм «Одиннадцать писем к Богу» принадлежит к абсолютно новому жанру, который определили критики и мои коллеги-режиссеры, как художественные кавказские хроники. Это киноповесть, кино-послание.
Вероятно, сказался возраст, что я начал тосковать по таким фильмам. Учась уже во ВГИКе, я был на практике у Ролана Анатольевича Быкова во время съемок картины «Чучело». К тому же поймал себя на мысли, что мне очень нравится картина Сергея Соловьева «Сто дней после детства», фильм Динары Асановой «Пацаны», работа Николая Губенко «Подранки». Выходит, что эта тема сама вылезает и в силу совести в том числе. А совесть это мои учителя Сергей Герасимов и Тамара Макарова. Совершенно не представляю, кем бы я стал, учась у других. Они задали очень высокую планку, потому что нравственные ценности, как это странно сегодня не звучит, это очень высокий уровень. Тогда мы читали другие книги, смотрели другие фильмы. Я тоскую по такой жизни.
Да, я смотрю «быстрое» кино. Наверное, такое тоже нужно. Но как мне кажется, у России должен быть свой кинематограф. Очень горжусь фильмами своего учителя. Конечно, «Тихий Дон» это хит, но посмотрите его последний фильм «Лев Толстой» - какое духовное завещание! Я не могу представить, чтобы «Калину Красную» снял кто-то в другой стране. Это же наше все! Илья Авербах (имел медицинское образование, но потом перешел в режиссуру) как–то сказал: «Я снимаю кино не от избытка здоровья, а потому что болит».
Я понимаю, что жизнь должна быть яркой, выпуклой, где есть все - интернет, хорошие автомобили. Но ведь мы до тех пор люди, пока хотим быть лучше.

- Что побудило вас заняться режиссурой?

- Я увидел «Тихий Дон». Тогда я еще не знал, чей это фильм, кто режиссер. В то время мало кто интересовался подобными вещами. Только позднее в классе седьмом я узнал, что это был знаменитый режиссер Сергей Герасимов. Мне посчастливилось поступить на его последний курс, заниматься в его мастерской.

- Каково ваше мнение о западном кинематографе?

- Западный кинематограф очень разный. Мне нравится французское кино, режиссеры новой волны - Годар, Трюфо, Лелюш. Очень люблю их современный продукт, например, «Амели». Это замечательный фильм с гениальным началом. Я поклонник итальянского кино, опять-таки классики - Феллини, Висконти, Антониони. Шведский кинематограф тоже очень хорош. Что же касается американского кино, то я люблю их простые истории.

- Как у Линча?

- Да. Люблю и другой простой кинематограф, гениальность которого не всегда понимают, например, «Человек дождя». Старый фильм «Крамер против Крамера» - уникальное и очень простое кино. Я знаю, что кино никаких проблем не решает, но может поставить вопрос. И кино это кайф.

- Получаете удовольствие от процесса съемки?

- Я получаю колоссальное удовольствие от того, как придумываю историю, сюжет. Он начинает жить уже вне меня. Я могу придумать убить героя или же оставить в живых. Потом съемка, просмотр сделанного.

- Над какими фильмами вы сейчас работаете?

- Сейчас я еще занялся документальным кино. Я снял к столетию Тамары Федоровны Макаровой фильм «Свет звезды». Это же загадка советского кино, это вам не Мария Ладынина и не Любовь Орлова, а в своем роде советская Марлен Дитрих. Она все-таки была первой леди советского кино. После этой работы я сделал еще фильм о выдающейся личности, первой в мире женщине-дирижере Веронике Дударовой.

- Вы предпочитаете биографичные вещи?

- Выходит, что так. Следующей была работа о нашей единственной народной артистке СССР из Осетии, выдающейся балерине Большого театра Светлане Адырхаевой.
Моей последней серьезной работой стал фильм «Август. Цхинвал». Я специально сделал такую картину, чтобы не было никаких комментариев со стороны прессы, никакой пропаганды. Пусть люди говорят. А телевиденье наше так заигралось - комментарии, выводы, точки зрения.
Мне кажется, что художественное кино о таких событиях нужно снимать только лет через двадцать.
Со мной случилась такая история. Въехав в Цхинвал на следующий день после войны, я встретил на улице мальчишку. Он был в штанах милитари и без майки, хотя на улице было довольно прохладно. На мой вопрос «Почему ты так одет»? Он ответил: «Все сгорело. Ничего у меня больше нет. Раньше я видел войну только в кино, а сейчас своими глазами». Это меня так поразило. Я его попросил показать мне свой город. Он показывал разрушенный Цхинвал, знакомил с людьми. Мы видели все происходящее его глазами. Трудно сказать об этом фильме. Он многим нравится, многие его понимают. Это чистое кино, честное.

- Эта тема действительно сейчас больше всего нуждается в честности…

- Да. Поэтому я и снял не игровое кино. Сейчас у меня появилась идея снять фильм «Август. Цхинвал. Год спустя». Интересно же, что изменилось в жизни героев, как они живут. Их дома были снесены. Сожжена была вся их история, вся семейная хроника - фотографии, альбомы. То, что показывали по телевизору, я видел собственными глазами. Это ужасно.
Война – самое страшное, даже когда тебе уже сорок. Как было в Великую Отечественную, когда на фронт уходили совсем молодыми? А что сейчас представляют собой двадцатилетние? Я не осуждаю, потому что время другое. Они яркие, эмоций больше, читают меньше, быстрее знакомятся, еще скорее расходятся. Секс, ложь и DVD… Видео уже ушло в историю.
Очень хочу снять фильм по своей книжке «Небесные племена». В этой книге две истории: в честь первой была названа книга, а вторая – «Перед листопадом». Эту вещь я посвятил родителям на их золотую свадьбу.
Кино – хорошая штука. Главное, чтобы оно не заглохло. Проектов много, но сейчас такое затишье идет. Кризис.

- Но Аким Салбиев – не только режиссер. Над какими проектами вы работаете еще?

- Во-первых, там, где я сижу, в Государственном музее Пушкина, мы только что провели грандиозный фестиваль, праздник к 210-летию Пушкина. Более двухсот потомков приехало на этот всемирный съезд. У нас были концерты, фестивали, спектакли. Я в этой тишине музейной мозги ведут себя упорядоченно. Рядом с такой лампой не будешь вести себя как-то по-другому. Надо же, чтобы предметы жили.

- Место работы было выбрано не случайно?

- Да. Я играл Пушкина в свое время. Между нами есть какое-то родство. Я, слава Богу, стихов не пишу. Графоманией в свое время переболели многие. Пушкин мне близок, он разный - и омерзительный, и гениальный. Но в тоже время глубоко несчастный человек. Умер в долгах, так и не увидев поэмы «Медный всадник». Его журнал «Современник» не издавался. Поговаривали о связи Натальи Гончаровой и с императором, и с Дантесом. Тяжело приходилось этому некрасивому гению рядом с этой глупой красоткой. Сложно представить, чтобы он дожил до восьмидесяти лет.
Чтобы стать легендой, нужно умереть рано, как Пушкин, Лермонтов, Поль Верлен. Мы же не говорим, что Толстой - гений, он был седовласым мудрецом.
Когда мне было 27 лет, у меня брали интервью для журнала и спросили о моем возрасте. Я ответил, что в эти годы Лермонтов уже умер. И подумал, что к этому возрасту я ничего пока не сделал - один фильм большой да окончил ВГИК.


Справка

Аким Салбиев заслуженный деятель искусств России, народный артист Республики Южная Осетия, народный артист Республики Северная Осетия. Президент ежегодного международного кинофестиваля «Владикавказ». Худрук Государственного музея А.С. Пушкина. Лауреат премии «Лучшее перо России» за книгу «Небесные племена», режиссер-постановщик художественных фильмов «Короткая игра», «Между воскресеньем и субботой», «Ищу невесту без приданого», «Одиннадцать писем к Богу». Обладатель Золотого диска «Я забуду тебя», а также альбомов «Переведи часы назад», «Маленькая зима», «Город для двоих». Автор телевизионных эссе «Сергей Бондарчук. Последнее интервью», «Жан-Поль Бельмондо. Баловень судьбы», «Майкл Джексон в Москве», «Ален Делон. Кинозвезда», «Хулио Иглесиас в России».

29870 просмотров