”Один пояс - один путь” в Центральной Азии

В ходе майского саммита  в Пекине, председатель КНР Си Цзиньпин пообещал выделить $124 млрд для расширения транспортных связей и инфраструктуры между Азией, Африкой и Европой, тем самым продемонстрировав приверженность масштабному проекту ”Один пояс - один путь” .

Как пишет The Strategist в статье China’s Belt and Road Initiative in Central Asia: insurmountable obstacles and unmanageable risks?, Центральная Азия может стать ключевым компонентом в инициативе ”Один пояс - один путь”. Казахстан, Туркменистан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан вовлечены в планы КНР. В Центральной Азии и на Кавказе в период с 2005 по 2015 год наблюдалось десятикратное увеличение инвестиций Китая с $5 млрд в 2005 году до $ 48 млрд в 2014 году, что отражает растущую геополитическую заинтересованность Китая в регионе.

Инициатива ”Один пояс - один путь” резко усилила масштаб китайских инвестиций. Только Узбекистану недавно были обещаны инвестиции в размере в $20 млрд, в том числе трехлетний контракт на поставку природного газа и финансирование завода по синтетическим газам. Этот процесс отражает фундаментальное значение региона для планов КНР в рамках инициативы ”Один пояс - один путь”, так как основные западные сухопутные коридоры проходят через республики Центральной Азии. Инициатива также значительно улучшит способность Китая получать важнейшие минеральные и сельскохозяйственные ресурсы от своих центральноазиатских соседей.

Китайская модель инвестиций создает определенные проблемы для государств-получателей. Уже ясно, что ”Один пояс - один путь” будет следовать традиционной китайской инвестиционной модели, которая включает в себя использование иностранных китайских рабочих, китайских технологий и оборудования для финансируемых проектов. Этот подход, по-видимому, предоставляет мало прямых преимуществ для государств-получателей, как, например, создание рабочих мест и получение профессиональных навыков местным населением.

Но республики Центральной Азии могут оказаться непреодолимыми препятствиями для амбиций Китая. Во-первых, учитывая масштабы институционализированной коррупции в регионе - все пять республик находятся в нижней части индекса коррупции Transparency International - существует реальный риск того, что китайские инвестиции могут быть неверно направлены или отозваны элитой региона. Китайская модель иностранных инвестиций, при которой большая часть денег остается в руках китайских компаний, выполняющих работу, и этнических китайских рабочих, завершающих ее, может уменьшить этот риск.

Тем не менее масштаб китайских инвестиций может привести к тому, что правительства региона окажутся в значительной степени свободными от необходимости финансировать основную инфраструктуру и попытаются выкачать прибыль из природного газа, минеральных и сельскохозяйственных ресурсов, многие из которых все еще находятся в руках государственных предприятий. Со временем это поставит страны в незавидное положение потенциально дефолта по кредитам, либо им придется предоставить еще больший контроль над активами в китайских интересах.

Китайские инвестиции, сопровождаемые видными китайскими компаниями и значительным числом этнических китайских экспатриантов, могут привлечь внимание воинствующих групп. Может активизироваться Исламское движение Узбекистана или возникнуть новая группа, связанная с ИГИЛ (запрещена в России).

Эксперты опасаются, что "религиозная динамика" в Центральной Азии может резко измениться. В последние годы произошел значительный рост строительства мечетей в регионе, причем общее количество мечетей только в Киргизии увеличилось с 39 в 1991 году до примерно 2300. Строительство многих из них было профинансировано Саудовской Аравией. Кроме того, крах ИГИЛ в Ираке и Сирии может привести к значительному увеличению числа иностранных боевиков в Центральной Азии. По разным оценкам, от 2000 до 4000 человек возвращающихся домой, стремясь найти новую территорию для операций.

Все более заметное присутствие Китая в регионе может сделать китайские инвестиционные проекты привлекательными и относительно легкими, но важными целями для боевиков. Сепаратисты из провинции Белуджистан в  Пакистане уже создали прецедент, напав на рабочих финансируемого Китаем проекта ”Один пояс - один путь”, хотя местные вооруженные силы несут ответственность за защиту иностранных рабочих из Китая. Подобные нападения в Центральной Азии могут оказаться катастрофическими для китайских амбиций в регионе. Главная проблема для Китая заключается в том, что проект ”Один пояс- один путь” не только мало поощряет правительства Центральной Азии к конструктивному решению этих вопросов, но может усугубить существующие проблемы.