Попытки США маргинализировать Иран ведут к обратному эффекту

Попытки администрации Трампа политически изолировать Иран, особенно в отношении войны в Сирии, а также усилить военное и экономическое давление на ИРИ, могут в долгосрочной перспективе оказаться контрпродуктивными для региональной стабильности. Вместо того чтобы пытаться подорвать растущий российско-иранский альянс, угрожать прямым ударом по иранским целям или начинать теневую войну с Ираном, США должны как минимум избегать провокаций до завершения наступления на Мосул, а в идеале стремиться возобновить дипломатические контакты с Тегераном.

Главная политическая стратегия администрации Трампа по противодействию Ирану - укрепить связи США с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и убедить Россию отказаться от партнерства с Ираном. Вашингтон оказывался в подобной ситуации ранее. В 1987 году президент Рональд Рейган и советский лидер Михаил Горбачев оказались ″запертыми″ в борьбе за разрешение ирано-иракского конфликта и получение статуса арбитра мира и влияния на Ближнем Востоке. Россия поддерживала дипломатические связи со всеми сторонами, несколько склоняясь в пользу Тегерана, чтобы положить конец страхам гегемонии США в регионе. США предпочли страны ССАГПЗ и Ирак и не имели связей с Ираном и Сирией после Иран-контрас (крупный политический скандал в США во второй половине 1980-х годов. Разгорелся в конце 1986 года, когда стало известно о том, что отдельные члены администрации США организовали тайные поставки вооружения в Иран,- прим. ″ВК″). Первоначальный ответ Ирана на давление со стороны Советского Союза и США в этот период заключался в укреплении своих позиций и продолжении войны. То же самое можно сказать и о главном арабском союзнике Ирана в конфликте Хафезе Асаде, который сопротивлялся налаживанию отношений с Ираком, несмотря на огромное экономическое давление.

Нынешняя администрация наивно полагает, что альянс между Ираном и Сирией может быть разорван с помощью России. У России нет стимулов к продвижению интересов США в регионе. Она рассматривает Иран как противовес гегемонии США. Сегодня Россия вновь имеет дипломатические отношения одновременно с ССАГПЗ, Израилем, Сирией и Ираном, что является значительным достижением. США должны отреагировать, расширяя свои собственные дипломатические отношения, не ограничиваясь традиционными союзниками.

США только ускорили неизбежное, когда устранили Саддама Хусейна от власти. Воспоминания об иракских ракетах, падающих на Тегеран, и образы иранских солдат, застывших от химического оружия Саддама, укоренились в коллективной памяти иранцев. Следствием этой неудачной истории является то, что Иран рассматривает влияние Запада и ССАГПЗ в Ираке как экзистенциальную угрозу. Но иранские интересы в Ираке выходят за рамки стратегических соображений. Привязанность людей друг к другу глубока, духовные элиты стран связаны.

Религиозный лидер иракских шиитов, аятолла Али Систани - из Мешхеда.  

Главный судья Ирана Саддег Лариджани родился и вырос в иракском Наджафе в элитной иранской духовной семье.

Вывод о том, что влияние Ирана в Ираке является лишь оппортунистическим ответом на провал американского интервенционизма, является воплощением ревизионистского прочтения истории.

Американские силы в регионе никогда не будут обладать властью ”Талибана” в Афганистане или шиитских боевиков в Ираке. В 2008 году [тогдашний  командующий Многонациональными силами в Ираке] генерал Дэвид Петреус получил сообщение от лидера подразделения ”Кодс” Касема Сулеймани, который сообщил, что контролирует военную политику Ирана в этом регионе. Петреус смело, если не бесцеремонно ответил Сулеймани: ”Исчезни!”. Петреус давно покинул ряды национальной безопасности, однако Сулеймани никогда не прекращал свою деятельность в Ираке и Сирии.

Дэвид Петреус

”Он хорошо сыграл свою роль. Но это длительная игра, поэтому давайте посмотрим, как будут разворачиваться события”,  - сказал Петреус о Сулеймани в 2015 году. Однако Петреус не осознает, что эта ”длительная игра” приносит пользу Ирану. Иран может проявлять свое влияние в Ираке за счет США. Когда офицеры Корпуса стражей исламской революционной гвардии (КСИР) находятся на полях сражений в Мосуле, они не беспокоятся о том, что шиитские ополченцы, которых они обучают, будут стрелять им в спины в буквальном смысле. Более того, иранским командирам не приходится ссылаться на пустые банальности, основанные на ”иракском” национализме, чтобы мотивировать своих союзников. США должны признать, что судьбы Ирака и Ирана неразрывно связаны, и поэтому Тегеран всегда будет утверждать свое влияние в Багдаде.

Достижение ядерного соглашения открыло дверь для взаимодействия между США и Ираном. Сторонники жесткой линии с обеих сторон быстро раскритиковали сделку. Если возобновление торговли кажется слишком значительным препятствием, то о военном сотрудничестве, конечно, не может быть и речи. Однако на местах командиры КСИР, находящиеся под влиянием иранцев шиитские ополченцы, иракские военные, спецназ США и американские самолеты участвуют в медленно продвигающейся, но успешной кампании по освобождению Мосула. Это ничуть не менее необычно, если учесть, что всего десять лет назад американские морские пехотинцы и ополченцы Муктада ас-Садра участвовали в ежедневных столкновениях.

Поддерживаемые Ираном шиитские ополченцы теперь получают поддержку с воздуха, предоставляемую теми же американскими боевыми кораблями, которые они когда-то стремились уничтожить. Это означает, что между КСИР и американскими войсками происходит налаживание отношений в боевом пространстве - скорее всего, через иракскую армию и курдов в качестве посредников. Это своего рода симбиотические военные отношения, которые могут установиться только тогда, когда угроза, исходящая от общего врага, выходит за рамки дипломатии. Угроза такому равновесию отвлечет американских солдат и иракскую армию от борьбы с ИГИЛ (международная террористическая организация, запрещенная в России, - прим. «ВК») и приведет к беспорядку в сражениях.

Саудовская и американская гегемония в Персидском заливе - еще один триггер для иранской внешней политики. Сбитый США в 1988 году  иранский рейс Air 655 для иранского национального сознания то же самое, что и кризис с заложниками в 1979-1981 годов для американцев. В идеальном сценарии Тегерана, катера КСИР утверждают иранское влияние без участия в реальных боях. В худшем случае для обеих сторон американские корабли будут стрелять первым, и Иран заявит об агрессии США. Очень важно, чтобы правила вовлечения не применялись механически, и США не участвовали в ненужной перестрелке с КСИР. В то время как обороноспособность Ирана может быть преодолена проекцией власти США, любой удар приведет к неопределенным последствиям, которые будут разыграны в Ираке и Сирии в ущерб американским войскам и их союзникам.

Если нормальные дипломатические отношения между США и Ираном останутся практически или идеологически несостоятельными, то администрация Трампа должна сосредоточиться на том, чтобы победить ИГИЛ в Ираке и Сирии и взять на себя обязательства по сохранению статус-кво в Ормузском проливе. Эта стратегия позволит и Ирану, и США сотрудничать против общего врага, сохраняя при этом лицо.