Нагорный Карабах: итоги московского раунда переговоров 

28 апреля в Москве завершились обсуждения нагорно-карабахского конфликта при участии глав МИД Армении, Азербайджана и России. Участники переговоров довольно скупо охарактеризовали итоги встречи – о них будет доложено президентам, контакты  будут продолжены. Было также отмечено, что проведены обсуждения перспектив продвижения нагорно-карабахского урегулирования и подчеркнута необходимость выполнения соглашений, достигнутых на саммитах в Вене и Санкт-Петербурге.

На отсылке к достигнутым соглашениям в Вене и Санкт-Петербурге следует остановиться подробнее. Не секрет, что Армения и Азербайджан уже на протяжении длительного времени (и, особенно, после апрельских боев в прошлом году) ведут принципиальную дипломатическую борьбу по следующему направлению: Армения настаивает на введении механизмов расследования инцидентов в зоне конфликта. Азербайджан же выступает за проведение субстантивных переговоров и рассматривает введение механизмов расследования фронтовых инцидентов в отрыве от реального прогресса в урегулировании не иначе, как попытку закрепить не устраивающий его статус-кво в конфликте. Вспомним, что же было конкретно заявлено по итогам саммитов в Вене и Санкт-Петербурге. 

В совместном заявлении министра иностранных дел РФ, госсекретаря США и госсекретаря по европейским делам Франции по итогам саммита в Вене от 16 мая 2016 года было указано, что стороны дали согласие на завершение в кратчайшие возможные сроки (shortest possible time) работы над механизмом ОБСЕ  по проведению расследований инцидентов. "Президенты также согласились на расширение Офиса Личного представителя Действующего председателя ОБСЕ. В завершение они договорились продолжить обмен информацией о пропавших без вести под эгидой  МККК с учетом обязательств, принятых президентами в ходе Парижского саммита в октябре 2014 года", - говорилось в том заявлении.

В итоговом заявлении по результатам трехсторонней встречи Владимира Путина, Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна в Санкт-Петербурге от 20 июня 2016 года о введении механизмов завершении работы над механизмами расследования инцидентов уже прямо не говорилось, однако была оставлена ссылка на итоги Венского саммита. "Президенты Азербайджанской Республики и Республики  Армения подтвердили достигнутые на последнем армяно-азербайджанском саммите в Вене 16 мая с. г. договоренности, направленные на стабилизацию ситуации в зоне конфликта и создание атмосферы, способствующей продвижению мирного процесса. С этой целью они условились, в частности, увеличить число международных наблюдателей в зоне конфликта". То есть, в отличие от вопроса увеличения числа наблюдателей, непосредственно о введении механизмов расследования фронтовых инцидентов  президенты Армении и Азербайджана на саммите в Санкт-Петербурге не договорились, иначе не было бы смысла в подобном уточнении. Увеличение же числа наблюдателей ОБСЕ приемлемо для обеих сторон.

Возникает вопрос, что же, таким образом, было решено по поводу внедрения механизмов расследования прифронтовых инцидентов? Похоже, что эта тема так и повисла в воздухе, причем, не в последнюю очередь, благодаря далеко не случайной формулировке shortest possible time в совместном заявлении по итогам Венского саммита. "Кратчайшие возможные сроки" - понятие растяжимое, ведь теоретически "возможным" кратчайшим сроком могут быть 5, 10 или даже 100 лет. И, вне всякого сомнения, азербайджанская дипломатия "возможность" срока завершения работы над механизмами расследования привязывает к прогрессу субстантивных переговоров – иначе говоря, к конкретным договоренностям о сроке вывода армянских войск из оккупированных азербайджанских регионов. В подобных условиях Армения не может всерьез рассчитывать на то, что для ее военнослужащих служба в Нагорном Карабахе и других оккупированных территориях, откуда было полностью изгнано азербайджанское население, будет легкой прогулкой. Лишь за прошедшие несколько дней Армения потеряла в Карабахе убитыми трех солдат, и напряженность на фронте сохраняется.

Президент Серж Саргсян, еще в бытность министром обороны Армении, в 2005 году признал: "Агдам – не наша родина". Это был, вне всяких сомнений, довольно смелый шаг Саргсяна. Местные националисты тогда возмущались этим его заявлением, потом раскопали в Агдаме очередной "древнеармянский город", и несколько лет спустя карабахские сепаратисты переименовали его на свой лад. После этого город, вроде как, вновь стал "родиной армян", хоть и проживали там в 2010 году всего-то 360 человек, поскольку составлявшие практически 100% населения города 30 тысяч азербайджанцев были оттуда изгнаны в ходе карабахской войны. Тема Агдама в армянской политике была, таким образом, замята. Между тем, пример Агдама симптоматичен: у Армении объективно не хватает ни демографических, ни экономических, ни политических ресурсов для заселения и интеграции захваченных земель. При этом непопулярная правящая команда не рискует отказаться от обслуживания националистических настроений в обществе и продолжает курс на сохранение статус-кво в конфликте. Результат – тупиковая ситуация на переговорах и попытки заморозить конфликт на неопределенное будущее, в том числе, и путем попыток продавить механизмы расследования инцидентов на фронте, чтобы минимизировать риски для внутренней стабильности. В правящей команде понимают, что еще одного "апреля" и новых потерянных позиций армянское общество своей власти уже не простит. 

Читайте нас в

Дзен Новости Telegram